Несколько дней назад, когда все православные славили рождение Христа, глава России обязал министра внутренних дел страны «усилить кадровую политику ведомства».
Такое поручение выглядит несколько странно, так как совсем недавно, в конце декабря прошедшего года президент РФ уже подписал полномасштабный указ «О мерах по совершенствованию деятельности органов внутренних дел Российской Федерации».

Мы, начиная с 1991 года, настолько привыкли к постоянно-бестолковому «реформированию» всех государственных институтов, что когда слышим от высших чиновников весть о предстоящих новых «глобальных»» пертурбациях, то невольно ожидаем очередного ухудшения своей жизни.  Любые потуги Кремля и правительства В. Путина улучшить социальное бытие граждан России, как правило, не разрешают экономического  диссонанса (вернее, зарплатного) между властью и народом, - противоречий, в которых страдательной стороной почему-то всегда является население, а не власть.

Так и с родимой нашей милицией.  Какие - бы по ее решительному реформированию указы и приказы не издавались, но рядовые граждане государства свои личные оценки работы любого подразделения МВД сводят чаще всего в  негативный образ, который и без того прочно засел в наших мозгах, и абсолютно не зависим от результатов очередной провальной реформы.  

Хотя, конечно, тревога президента Д. Медведева вполне понятна: в прошедшем году на 20% возросло количество уголовных дел по обвинению сотрудников милиции в должностных преступлениях.  Граждане нашей страны все больше и больше жалуются на злоупотребления, допускаемые самими стражами порядка. В 2009 году таких жалоб поступило на 13% больше, чем в позапрошлом году. Дошло до того, что Департамент собственной безопасности МВД России стал для проведения служебных расследований в отношении проштрафившихся милиционеров использовать такое техническое средство как полиграф - «детектор лжи».

Думаю, беда российской милиции в том, что в ее сегодняшнем жалком состоянии виновна именно власть, которая проводит реформы в силовых структурах так, что они обязательно завершаются неудачей.  И происходит это, скорее всего, потому, что за годы «демократии» наше МВД превратилось, по моему мнению, в некую дубинку Кремля, которая с одинаковой силой опускается и на головы вооруженных до зубов северокавказских бандитов, и на тощие шеи митингующих в центре столицы правозащитников.  Такое установленное властью неадекватное равенство между стреляющими в милиционеров террористами и представителями интеллигенции, стоящими с плакатиками в руках у московских памятников, накладывает на лица сотрудников МВД обезличивающую печать.  Наверное, закономерен вывод о том, что раз власть использует для ликвидации бандитского подполья на Северном Кавказе и разгона мирных демонстраций в Москве одну и ту же силу, значит, она приравнивает патриота России, старичка-коммуниста к профессиональному террористу. И наоборот. Но солонее от этого приходится только самой милиции, которую и реальные бандиты, и мирные обыватели считают враждебной для себя силой.  Поэтому Кремлю не милицию надо реформировать, а собственное отношение к ней; не должны облаченные в одну и ту же форму профессионалы убивать оказывающих вооруженное сопротивление бандитов и выполнять политический заказ власти по охране ее собственных интересов.  Наша Конституция не дает Кремлю права всевластно распоряжаться милицией, спецслужбами превращая их в церберов, охраняющих добро хозяина.

Ничего кроме возмущения лично у меня не вызвала встреча 8 января нынешнего года президента РФ с директором ФСБ  Александром Бортниковым, которого Дмитрий Медведев нацелил лишь на поиск и физическую ликвидацию боевиков на Северном Кавказе: «...Нужно методично действовать «по всей поляне», если где-то появился след, значит, нужно искать их и уничтожать».

Ну, в общем,  мочить. Неужели руководитель России не понимает, что в деле искоренения терроризма тема возмездия занимает последнее место? Ведь терроризм в России не является случайным явлением или каким-то парадоксом. Бывший руководитель оперативно-боевого отделения спецгруппы «Вымпел» Анатолий Ермолин уверен, что «Результативная борьба с террористами включает как минимум еще несколько направлений. В частности, это работа с теми социальными слоями, из которых рекрутируются все новые и новые комбатанты...».

А. Бортников, слушая президента, не возражал ему. А зря. Мог бы, наверное, и возразить, отметить, что основной задачей оперативного состава ФСБ является не «мочилово»,  а изыскание оперативной информации, которая позволила бы упредить новые акты терроризма.

...Упредить. Это понятие, увы, не главенствует и в повседневной работе милиции, сотрудников которой министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев  больше нацеливает на раскрытие громких и уже совершенных преступлений.  Был министр недавно в Махачкале с рабочей поездкой, и так высказался: «...Мы определим формат дальнейшего взаимодействия и сформируем группу, которая будет расследовать ряд резонансных преступлений».

Что ж, стоит, полагаю, лишь сожалеть, что пострадавшим от не резонансных преступлений повезло меньше...

Руководству России, декларируя очередные реформы правоохранительной системы, было бы целесообразнее поначалу проанализировать причины неудач предыдущего реформирования. Ну, или хотя бы задать себе простой вопрос: почему российская милиция не уживается с населением, за счет которого она содержится?

Честный ответ, на мой взгляд, звучал бы так: а уживаться с дубинкой может только умалишенный...

Московская правда, 12.01.2010 г.